Моя История

...Женевский Красный Крест опубликовал данные об уби­тых, раненых, взятых в плен, негодных для службы до 1 фев­раля 1915 г. Германия и Австрия потеряли 2 751 000 чело­век; Тройственный союз - 6 567 000 человек, что состав­ляет 1 : 2,5. Здесь не включены потери русских в битве на Мазурских болотах и французов в битве в Шампани; они равняются более чем четверти миллиона человек. В Герма­нии - военнопленных 10000 офицеров и 78 000 солдат.

Состояние русской армии в период военных действий характеризуется докладом Николаю II членами военно­-морской комиссии Государственной думы, входящих в состав особого совещания для обсуждения и объединения мероприятий по обороне государства:

Ваше Императорское Величество!

Тяжелые испытания, переживаемые сейчас доблестной русской армией, а вместе с нею и всей Россией, побудили нас просить вас, Государь, принять настоящую записку, в ко­торой мы кратко выразили все то, что стало нам извест­ным о настоящей войне и о способах ее ведения, приведших к трудному положению, и то, чем можно помочь в тяже­лой беде, переживаемой нашим отечеством.

Мы узнали, что доблестная наша армия, истекая кро­вью и потеряв уже свыше 4 000 000 воинов убиты.ми, ране­ными и пленными, не только отступает, но, быть может, будет еще отступать. Мы узнали и причины этого горес­тного отступления. Мы узнали, что армия наша сража­ется с неприятелем неравным оружием, что в то время как наш враг засыпает нас непрерывным градом свинца и ста­ли, мы посылаем ему в ответ во много раз меньшее число пуль и снарядов.

Мы узнали, что в то время как у врага нашего изобилие пушек легких и тяжелых, у нас последних совершенно недо­статочно, а легкие пушки выпустили уже столько снаря­дов, что скоро начнут одна за другой выходить из строя.

Мы узнали, что в то время как враг наш с каждым днем увеличивает число своих пулеметов и, довел их уже, по све­дениям, сообщенным нам военным ведомством, до грозного числа 55 000, у нас едва хватает пулеметов для пополнения утрачиваемых и пришедших в негодность.

Мы узнали, что в то время как неприятель богато снаб­жен ружьями, имея винтовку на каждого солдата, у нас сотни тысяч наших воинов стоят безоружным, в ожида­нии той минуты, когда можно будет взять винтовку, вы­павшую из рук пораженных товарищей. Неопытные в гражданских и особенно в хозяйственных делах, но облеченные огромной властью, эти люди привели в расстройство обширный край своими распоряжениями. Центральная же власть, даже видя явную несообразность совершаемого, не имела права вступиться и прекратить зло.

В таком же положении оказался и вопрос о миллионах беженцев, поднявшихся со своих мест при нашествии вра­га. Военные власти, неопытные в этих делах, неумелые в управлении, при помощи властей гражданских не сумели устроить это дело, а центральная власть была бессильна помочь им.

МЫ узнали также и то, что дело пополнения наших армий, несущих тяжкие потери, стоит не на должной вы­соте. Люди, призываемые в войска, обучаются в очень крат­кий срок, обыкновенно не свыше четырех недель. Обучение их поставлено плохо вследствие недостаточности запас­ных батальонов, а в сих последних обучающих - как офи­церов, так и унтер-офицеров, - и в силу отсутствия руко­водящих начал в воспитании молодых солдат.

 

Кроме того, вследствие недостаточности винтовок, новобранцы обучаются по несколько солдат на одну винтов­ку, что, при краткости срока обучения, не может не вли­ять самым губительным образом на дело боевой подготов­ки людей. То же обстоятельство, что эти люди отправля­ются на театр военных действий не вооруженные, без вин­товок, и долго стоят в тылу, ожидая получения оружия, глубоко влияет на их душевное состояние и приучает их смотреть на себя, как на обреченных, которым суждено умереть, но не дано возможности бороться.

Мы узнали также и то, что замещение ответствен­ных военных должностей, как-то начальников дивизий и ко­мандиров корпусов, совершается по старшинству в чинах, по особому списку, в котором изображено старшинство генералов, и если делается исключение, то только для тех, кто имеет сильных покровителей и заступников.

Таким образом, не доблесть, не талант, не знание, не военное искусство, явленное на деле, служат руководящим началом при движении на служебной лестнице, - а иные соображения. При этих условиях действительно способ­ные люди, настоящие военачальники, могущие вести войска к победе, только в редких случаях подымались на высшие ступени командования, высшие же должности обыкновен­но отдавались офицерам, хотя и менее даровитым, но зато старшим в чинах.. Меж тем, в военном деле, быть может, три четверти успеха лежит в искусном подборе команд­ного состава, и потому нынешний порядок назначения явля­ется губительным для дела победы.

Мы узнали все это, государь, но мы узнали и нечто гор­шее. Мы узнали, что от всего этого, от всех этих бед и настроений заколебался самый дух войск и дух народный. Видя нерадение, непредусмотрительность, отсутствие по­рядка, войска стали утрачивать доверие к своим начальникам.

Отсутствие снарядов, неприготовленность укреплений, сбивчивые, противоречивые действия относительно мирного населения - все это заронило сомнение в умах воинов, ­как офицеров, так и нижних чинов, - в способности выс­ших начальников защищать страну.

Со стесненным сердцем узнали мы, Государь, о том, что свыше 1 200 000 русских воинов находятся в плену у врага. И еще более были мы подавлены, когда узнали о позорной сдаче Ковны, о том, что комендант крепости бежал, о том, что необученные и плохо вооруженные войска были постав­лены на защиту этой столь важной крепости.

Тот же самый дух недоверия, недовольства и раздра­жения, но еще в большей степени, стал замечаться и в среде самого народа. Народ знает, что снарядов и пуль мало, он знает, что кто-то в этом виноват, но он видит, что общественные круги горячо принялись за исправление ста­рых ошибок, стараются наверстать потерянное и привле­кают все силы на дело снаряжения армии, - и не прошлые недочеты волнуют его в настоящее время.

Народ не понимает, почему роют недостаточные око­пы, и только тогда, когда неприятель близко, почему при этом происходят такие большие неурядицы, почему, собрав десятки тысяч людей, их по несколько дней держат без ра­боты или отсылают обратно по домам.

Народ готов работать над защитой родины и с радос­тью будет копать каждую пядь русской земли, чтобы зак­рыть ее непроходимой полосой укреплений, как сделали это наши союзники французы, у себя на родине. Народ просит для этого только руководителей, только необходимые чер­тежи и незначительное число военных инженеров, а все ос­тальное мы сами, Государь, мы - граждане, обыватели, при помощи земств, городов и гражданских властей, вы­полним своими руками.

Народ не понимает, почему не строят железных дорог, необходимых для обороны. Народ крепко опасается за судь­бу столичных военных заводов и не понимает, почему в глу­бине России не подготовляется теперь же все необходимое на тот случай, если бы враг угрожал Петрограду.

Народ не понимает, почему такая безнадежная пута­ница происходит с несчастными беженцами, почему они за­нимают дороги, нужные войскам, почему их не выселяют во время, если их нужно выселять, и почему земля, оставля­емая врагу, то опустошается дотла, то отдается нетро­нутой со всеми ее богатствами.

Народ не понимает, почему из Юго-Западного края и Бессарабии, которые бог благословил урожаем в 300 миллионов пудов пшеницы, почти все это огромное богатство не вывезено, и почему это произошло, - от нерадивости ли и беспорядка или от невозможности выполнить это дело.

Государь, долг наш как ваших верноподданных, и горя­чая любовь к отечеству побудили нас высказать все то, от чего кровью обливается наше сердце и смущается ум, но мы верим, что можно победить, можно сломить упорство вра­га, противопоставивши ему старую русскую доблесть.

Председатель военно-морской комиссии Государственной думы Андрей Шингарев. Товарищ Председателя Василий Шульгин. Товарищ Председателя Никанор Савич. Члены комиссии

 Иван Ефремов, Дмитрий Чихачев, Дмитрий Сверчков, Анатолий Добровольский, Николай Марков 2-Й.

Весь этот абзац и дальнейший текст доклада, развива­ющий ту мысль, что «только непререкаемой царской вла­стью можно установить согласие между ставкой великого князя верховного главнокомандующего и правитель­ством», совершенно ясно показывает, что члены Думы, писавшие этот доклад, не сумели даже толково высказать свои мысли по этому вопросу...